Думаю, правильнее начинать разговор о развитии федерализма в России и сопутствующем этому процессу национальном вопросе с тех лет, которые мы зовем современностью или «теперь». Так, Владимир Путин в своей статье «Россия: национальный вопрос» писал: «Мы будем укреплять наше „историческое государство“, доставшееся нам от предков. Государство-цивилизацию, которое способно органично решать задачу интеграции различных этносов и конфессий». При этом он подчеркивал: «Мы веками жили вместе. Вместе победили в самой страшной войне. И будем вместе жить и дальше. А тем, кто хочет или пытается разделить нас, могу сказать одно — не дождетесь». Все в этих словах выверено временем и историческим опытом. Даже понимание России как «государства-цивилизации». Все здесь говорит о тенденции развития федерализма как единственно цивилизованного пути интеграции различных этносов и конфессий.
«Нет ничего практичнее хорошей теории», — говорил Роберт Кирхгоф. Однако практика порой вступает в противоречие с теоретическими предпосылками.
Республика Татарстан — единственный субъект Российской Федерации, с которой был подписан «Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан». Если исходить из теоретических предпосылок президента РФ Владимира Путина, данный договор, по сути, первый этап развития федерализма в России. На практике получается, что первый и последний. Начиная с 24 июля 2017 года Россия отказалась от идеи федерализации, обозначив фактическое движение к унитарному государству без изменения названия и Конституции.
Даниэл Элазар, один из ведущих специалистов по вопросам федеративной государственности и федералистским практикам, подчеркивал: «Федерализм был разработан для того, чтобы обеспечивать политическую интеграцию, основанную на сочетании самоуправления и разделенного правления». Отказавшись от договора о разграничении полномочий, мы, по сути, отказались от идеи федерализма как биосоциального механизма интеграции народов России, что входит в явное противоречие с призывом Путина «органично решать задачу интеграции различных этносов и конфессий».
Важно понимать, что интеграция интеграции рознь, она может строиться на приоритете великорусского мышления или приоритете мышления евразийского.
Известно, что договор о разграничении полномочий между Россией и Татарстаном был подписан в 1994 году.
Вот как это было. Рассказывает участник и очевидец Нурали Латыпов.
Нурали Латыпов излагает свое понимание того, как возникла сама идея создания Договора о разграничении полномочий между Россией и Татарстаном.
Нурали Латыпов: Это было не просто на моих глазах. Я был в самых недрах этого процесса. Большая команда квалифицированных специалистов готовила этот договор под руководством вице-премьера Сергея Михайловича Шахрая и вице-президента Татарстана Василия Николаевича Лихачева. На мою долю выпала миссия повернуть мозги юристов Белого дома, которые восклицали: «Да это же нонсенс! Как это можно быть суверенным и одновременно входить в состав Российской Федерации!»
Я им ответил двумя тезисами.
Первый тезис: вы все получали высшее образование и, соответственно, все философию изучали. И потому не можете не помнить, что слово «диалектика» в марксистко-ленинской философии приветствовалась, не говоря уже про труды Гегеля, откуда эта диалектика была привнесена.
Диалектика — это реальность нашей жизни, и если рассуждать диалектически, то с разграничением полномочий все нормально, поскольку, в сущности, это есть борьба единства и противоположностей.
Второй тезис: в отличие от вас, я прошел все горячие точки Советского Союза и не понаслышке знаю, как неосторожные слова или борьба за дефиниции приводили к пролитию рек крови. В общем, мне тогда удалось провести философско-методологическое обоснование, которое здорово помогло выстраиванию профессиональными юристами уникального на тот момент договора о разграничении полномочий.
Подробнее – видео: https://www.youtube.com/watch?time_continue=46&v=-2RCAAgUqkw&feature=emb_logo
В свете сказанного Нурали Латыповым, в те годы очень странно прозвучало утверждение «источника, близкого к Кремлю» о том, что договор о разграничении полномочий — это «договор без начинки», и он, по сути, ничего не решает, поэтому федеральный центр не хочет идти навстречу Татарстану, для которого документ имеет символическое значение». Да, как говорил английский историк Томас Карлейль "События, которые мы переживаем, велики, а почтенные джентльмены, которые нами управляют - мелки..."
Давайте, однако, посмотрим в общих чертах на суть того, что давал Татарстану этот «договор без начинки»:
— во-первых, органы государственной власти Республики Татарстан могли самостоятельно осуществлять правовое регулирование административных, семейных, жилищных отношений, отношений в области охраны окружающей среды и природопользования;
— во-вторых, решать вопросы владения, пользования и распоряжения землей, недрами, водными, лесными и другими природными ресурсами, а также государственными предприятиями, организациями, другим движимым и недвижимым государственным имуществом, расположенными на территории Республики Татарстан, являющимися исключительным достоянием и собственностью народа Татарстана, за исключением объектов федеральной собственности;
— в-третьих, устанавливать систему государственных органов Республики Татарстан, порядок их организаций и деятельности;
— в-четвертых, устанавливать и поддерживать отношения, заключать договоры и соглашения с республиками, краями, областями, автономной областью и автономными округами, городами Москвой и Санкт-Петербургом Российской Федерации;
— в-пятых, участвовать в международных отношениях, устанавливать отношения с иностранными государствами и заключать с ними соглашения, не противоречащие Конституции и международным обязательствам Российской Федерации, Конституции Республики Татарстан и договору, участвовать в деятельности соответствующих международных организаций, самостоятельно осуществлять внешнеэкономическую деятельность.
— в-шестых, предоставлять республике полномочия, которых не было ни у одного другого российского региона, — помилование лиц, осужденных судами Республики Татарстан;
— в-седьмых, регулировать вопросы республиканского гражданства;
— в-восьмых, определять порядок прохождения альтернативной гражданской службы на территории Республики Татарстан гражданами, имеющими в соответствии с федеральным законом право на замену несения военной службы.
И это только малая часть «договора без начинки», который, несмотря на свою «символичность», волновал сторонников унитарного государства в 1994 году, и особенно беспокоит сейчас как прецедент реального федерализма.
Хорошо известно, что в 31 субъекте Федерации проект российской Конституции поддержки не получил. В интервью корреспонденту «Независимой газеты (от 6 февраля 1994 года) первый президент РТ Минтимер Шаймиев отмечал, что «мы опять пошли по пути легких решений, потому что построить империю и унитарное государство в меньших масштабах на месте бывшего Союза кажется намного проще, чем строить демократическую федерацию». Этот единственный в своем роде договор о разграничении полномочий с самого начала был для федерального центра как красная тряпка для быка, хотя Борис Ельцин и депутаты Верховного Совета преподносили его как огромное достижение ради сохранения Российской Федерации.
Сегодня мы должны понимать, что Договор — это не некое начало, как представляет его Нурали Латыпов, но некий итог длительного непрерывного исторического процесса.
Подробнее см. на «БИЗНЕС Online»: https://www.business-gazeta.ru/article/359813
По сути, славяно-тюркский этнос — тот же договор, но не о разграничении, а о единстве. Если говорить о договоре о разграничении полномочий, то он, несомненно, несет в себе гораздо больше исторических смыслов, чем принято сегодня думать. Понимание его как части политической культуры, общей многовековой истории очень важно для становления Российской Федерации в ХХI веке как самобытного цивилизационного пространства, некоего древа народов и племен, корни которого уходят в тысячелетия. Важно только не забывать, что ствол этого древа — явление «материковое». Если бы политики, отвергающие сегодня право Татарстана на договор о разграничении полномочий, чаще обращались к истории собственной страны, может, они вместо интриг вокруг его продления могли, как Михаил Юрьевич Лермонтов, записать себе в блокнот: «Начал учиться по-татарски, язык, который здесь, и вообще в Азии, необходим как французский в Европе…»
Симбиоз Киевской Руси и Золотой Орды существовал на протяжении многих веков, дав научные основы Евразийской доктрине Путина, ставшей классическим продолжением евразийских идей Льва Гумилева и целой плеяды евразийцев. Сегодня уже не секрет, что Москва как центр формирования русской государственности сформировалась из золотоордынской среды. «Азиатское» наследие, как пишет известный исследователь истории и культуры народов Поволжья Михаил Худяков, было предметом гордости, а не осуждения. Оно было органичным элементом русской жизни: русский язык и культура просто пропитаны тюркскими заимствованиями. Князь и историк Николай Трубецкой писал в своих трудах: «Русский царь
явился наследником монгольского хана. Свержение татарского ига свелось к замене татарского хана православным царем и к перенесению ханской ставки в Москву». Вот вам историческая реальность, которая противоречит великорусскому мышлению некоторых современных политиков, стремящихся отказаться от евразийской доктрины Путина в пользу идеи унитарного государства.
Глубочайший по проникновению в суть вещей русский поэт Велимир Хлебников писал о важности для России осмыслить свое «общеазийское сознание». Причем, в понимании Хлебникова, это должен был быть не шаг внутрь, в замкнутость системного единства Азии. Нет! Напротив, так Хлебников представлял себе процесс конструирования Евразийского пространства, которое у него не просто открытая, а сверхоткрытая система поистине космического масштаба.
Согласно Хлебникову, задача развития заключается в «творении дела», которое выражало бы дух материка. Мозг земли не может быть только великорусским. Лучше, если бы он был «материковым», считает он. Хочу уточнить: материковым в пространстве славяно-тюркского исторического времени. Это важно для будущего единства народов России как подлинно евразийской державы.
Спустя некоторое время поле того как договор канул в лету, я по-прежнему считаю, что задача сегодняшнего дня — это принятие нелинейных решений, поиск диалога с федеральным центром, преодоление проблем недопонимания путем принятия компромиссных вариантов. Так поступил президент РТ Рустам Минниханов, отметивший, что договор о разграничении полномочий России и Татарстана сыграл свою важнейшую «историческую роль», однако надо идти дальше, поскольку «в нынешних условиях ведущим фактором является не столько сама форма отношений республики и федерального центра, сколько их содержание, возможность находить взаимоприемлемые решения возникающих вопросов в общих интересах».
Думаю, что в сложившихся обстоятельствах это единственно верное решение, так как практически полное отсутствие гражданского общества уже само по себе приговор федерализму в России и всему, что ему сопутствует (вопрос о национальных языках). Вместе с тем это не значит, что так будет всегда. Я верю в реализацию идеи федерализма в РФ и убежден, что национальный вопрос в самое ближайшее время вновь потребует ответов от всех, кто должен строить Россию как многонациональное Евразийское государство и одновременно свободное и открытое гражданское общество.
Подробнее на «БИЗНЕС Online»: https://www.business-gazeta.ru/article/359813
Подробнее на «БИЗНЕС Online»: https://www.business-gazeta.ru/article/352238
Подробнее на «БИЗНЕС Online»: https://www.business-gazeta.ru/article/352868
Исмагил Шангареев
