"Нынешний Печанганикель был построен в 1940 году на финской территории, которая отошла в последствии Советскому Союзу.

Строили его канадцы по концессии. Причем строили они его только летом, зимой не работали. Оборудование было финское и шведское, и много немецкого. Достраивали уже немцы и даже успели запустить и получать черновой никель. Но в 1944 году наши войска выбили фашистов с этой территории и они, отступая, взорвали комбинат.

Причем, взорвали они его очень интересно – с немецкой педантичность. Одну бомбу они заложили под железобетонную трубу высотой 110 метров, которую также построили канадцы. И они ее подорвали таким образом и с таким расчетом, что труба легла как раз прямо на конвертер и на пульт электропечи. Таким образом, одним взрывом они вывели из строя весь комбинат. Второй взрыв произвели в районе силовой станции, где стояли воздухдувки. В общем, комбинат был взорван полностью. И когда мы приехали, все было в руинах.

Работы по разбору завалов было очень много и тогдашний директор комбината Евгений Васильевич Щелкунов, решил привлечь к ней войска.

Кстати, сам Евгений Васильевич был очень интересным человеком. До войны он работал  в Министерстве цветной металлургии начальником Главалюминьстроя. Перед войной в Москве собирались строить грандиозное здание – дворец Советов на месте храма Христа Спасителя. И даже устели изготовить для этого дюралевые конструкции. Заложили фундамент. Но началась война. Так вот, начальником этого строительства как раз и был Щелкунов. Ну, а после войны его назначили начальником строительства и директором комбината Печенганикель.

Так вот, Щелкунову удалось договориться с командованием этих воинских частей, чтобы на разборку завалов выделили несколько тысяч солдат. Самое трудоемкое дело было – разборка железобетонной трубы. Поскольку она была армированная, то когда легла, не развалилась, а только слегка сплющилась. И ее разбивали просто отбойными молотками. Этот был очень трудоемкий процесс, длившийся, наверное, год.

Интересным было и сооружение новой трубы. Дело в том, что у нас, в Советском Союзе, не имелось опыта строительства железобетонных труб – все они, в том числе и на Североникеле были кирпичные.  А по проекту восстановления Печенганикеля нужно было соорудить такую же трубу, как была.

Этим занималась специализированная организация «Теплострой». Я помню, что  фамилия начальника участка «Теплостроя», который возводил эту трубу, была Зейдлиц.

Так вот, канадцы при строительстве своей трубы применили техническое новшество, которое называлось тепляк. Они разработали специальную опалубку высотой шесть метров и специальный подъемник, который поднимал опалубку и материалы на высоту.

Ставили опалубку, бетонировали отрезок шесть метров, потом опалубку перемещали выше, бетонировали следующий участок и так до самого верху. Но поскольку труба имеет немножко коническую форму, то эта опалубка постепенно сжималась специальными стяжками.

В общем, когда наши специалисты решили строить эту трубу, такой опалубки и подъемника не имелось. Но была у американцев. И решили покупать у них.  Те  откликнулись, приехали. Быстро сторговались. По-моему, по тем временам эта опалубка и подъемник стоили 30 тысяч долларов.

Но тут американцы заявили, что работают только летом. Зимой не работают. Наших такие сроки не устроили, нужно было уложиться за один год. Тогда договорились, что американцы просто продадут нам эту опалубку и подъемник. А трубу сооружал уже «Теплострой».  Ребята работали круглые сутки и летом и зимой. И возвели ее в рекордные сроки.

Электропечь пустили к 7 ноября 1946 года. Через две недели запустили конвертер.

Очень горжусь тем, что мне посчастливилось в ноябре 1946 года, когда пускали первую печь, нажать кнопку пуска".